– Повеселись на славу, – говорит он и легонько щипает меня за ляжку.

Встаю, забираю со стола свой поднос и говорю всем: «Увидимся позже!» Перед уходом обнимаю Эй-Джея за шею свободной рукой и тихо шепчу на ушко:

– Люблю тебя.

Дождь все усиливается, хотя это не так страшно, пока тропинка, ведущая к театру, не заканчивается и не приходится идти прямо по мокрой лужайке. Прячу голову под курткой и бегу к заветным дверям.

Захожу внутрь, вешаю куртку на спинку одного из кресел в заднем ряду и иду в начало зала. Сажусь на свое любимое место и открываю желтый блокнот на пустой странице, а потом, основательно порывшись в рюкзаке, достаю из него механический карандаш. Щелкаю им раз, два, три. Затем слышу голос Психо-Сью у себя в голове. Она велит щелкнуть еще разок, и я слушаюсь. Потом останавливаюсь, заглушая желание щелкнуть еще дважды.

Откидываюсь на спинку и съезжаю пониже, вытягиваю ноги перед собой и скрещиваю лодыжки, после поднимаю глаза к потолку и думаю, с чего бы начать. Задумчиво стучу ластиком по бумаге. В голове пусто. Закрываю глаза и сижу так несколько минут, вдыхая мускусный запах зрительного зала и медленно царапая обивку. Никогда не думала, что привяжусь к этому месту, но порой мне хочется оказаться именно здесь, и нигде больше.

Неделя выдалась непростая. Я все думаю об Эмили. Мне хочется посвятить ей стихотворение, рассказать в нем, как сильно я ей сочувствую и как важна для меня ее дружба, но сегодня слова не идут на ум. Со стоном разочарования опускаю взгляд на пол.

И вдруг вижу рядом со своими ботинками еще одну пару обуви. Вижу ноги, тоже скрещенные у лодыжек. Медленно и осторожно поднимаю взгляд, словно боясь, что любое резкое движение – и фигура рядом со мной исчезнет.

Добираюсь взглядом до лица и судорожно вздыхаю. А потом широко улыбаюсь.

– Привет! Рада тебя видеть, – говорю я, постукивая карандашом по бумаге. – Мне нужна твоя помощь.

Она склоняет голову набок и улыбается в ответ.

– Всегда рада, обращайся, – говорит она, тянется ко мне и берет мою руку в свою.

Мне хочется и дальше смотреть на нее, но веки тяжелеют, и глаза закрываются.

– Кажется, теперь все получится, – шепчу я.

Когда я открываю глаза, Кэролайн уже нет рядом.

Подношу карандаш к бумаге, и стихи льются сами собой.

Идея написать книгу о подростке, страдающем обсессивно-компульсивным расстройством (ОКР), возникла у меня четыре года назад – тогда близкому другу нашей семьи в возрасте двенадцати лет поставили именно такой диагноз. Я прониклась огромным сочувствием к этой девочке, которая отчаянно сражалась с бессонницей, пыталась понять слова и поступки своих друзей и контролировать поток мрачных, зачастую пугающих мыслей, унять которые было совершенно невозможно.

Я понимала, что она не одна такая. И мне хотелось больше узнать о подобном расстройстве, понять, каково это – жить с таким сознанием. Она охотно делилась со мной своим опытом и, к моей огромной радости, согласилась помочь мне в работе над этим романом.

В последние два года я много читала об ОКР и так называемой чистой обсессии, явлении, при котором обсессии – то есть навязчивые мысли и образы – оказываются куда сильнее и опаснее внешних раздражителей и компульсий. Я узнала, что многие специалисты считают этот термин ошибочным и говорят, что компульсии присутствуют в любом случае, просто их проще скрывать. Однако многие люди, страдающие ОКР, употребляют термин «чистая обсессия» для обозначения состояния одержимости исключительно мыслями, чтобы его было проще отличить от характерных и известных внешних проявлений, например – ритуального мытья рук или проверки замков.

Я прочла сотни блогов, написанных как взрослыми, так и подростками, страдающими ОКР или «чистой обсессией». Внимательно изучила множество статей и медицинских журналов, полных исчерпывающей информации о методах лечения и соответствующих медикаментах. Я консультировалась со специалистами в области психического здоровья, чтобы в моем художественном произведении ОКР было изображено максимально точно, а также чтобы показать ценность прочной связи между пациентом и психиатром. Это был очень вдохновляющий, полезный и трогательный опыт.

В ходе моих исследований меня особенно заинтересовал метод экспозиционной терапии, подвида когнитивно-поведенческой психотерапии. Впечатлившись им, я решила включить его в роман. Он описывается в эпизоде, когда мама Сэм дает ей ножницы, чтобы доказать: Сэм способна противостоять своим страшным, агрессивным мыслям. И хотя из текста об этом можно догадаться, важно понимать, что до этого эпизода (1) Сью и Сэм успели опробовать экспозиционную терапию в ходе своих сессий; (2) Сью обучила маму Сэм, чтобы та могла оказывать своей дочери поддержку в режиме 247; (3) Сью и мама Сэм действуют сообща и постоянно общаются для того, чтобы совместными силами бороться с расстройством девушки. Мои профессиональные консультанты подтвердили, что, хотя довольно нетипично проводить экспозиционную терапию вне постоянного врачебного наблюдения или подключить к этому процессу родителя, при наличии соответствующих условий они все же к ней прибегают. Однако это безусловно должно происходить под наблюдением профессионалов.

Когнитивно-поведенческая психотерапия дается нелегко и на эмоциональном, и на физическом уровне, особенно если ее курс растягивается на несколько недель или даже месяцев. Впоследствии пациенты могут вернуться к традиционной «разговорной терапии», в рамках которой Сью и общается с Сэм на протяжении большей части книги.

И хотя это художественное произведение, отношения между Сью и Сэм во многом повторяют отношения между реальным подростком, вдохновившим меня на эту книгу, и его психотерапевтом. Пока писала роман, я еще больше впечатлилась их взаимопониманием и стала сильнее уважать специалистов в области психического здоровья, особенно тех, кто работает с подростками.

Если кто-либо из вас страдает ОКР, тревожных состоянией, депрессией или любым другим психическим расстройством, очень советую вам найти свою собственную Сью. Она (а может, он) очень вас ждет и жаждет помочь. Вот несколько надежных сайтов, с которых можно начать свои поиски: www.sfbacct.com/, www.teenmentalhealth.org/, http://www.beyondocd.org/just-for-teens и https://www.kids.iocdf.org/.

Закончить хочу новостями о состоянии девушки, которая и вдохновила меня на написание этой книги. К. уже шестнадцать. Я так и не смогла уговорить ее заняться плаванием, но она начала писать стихи, и, хотя пока неохотно ими делится, это занятие оказывает на нее благотворное воздействие. Она нашла настоящих друзей, рядом с которыми чувствует себя комфортно и спокойно, даже встретила своего собственного Эй-Джея. Недавно она храбро решила поступать в колледж, где планирует изучать психологию, чтобы и самой однажды стать психотерапевтом. Словами не описать, как я ею горжусь.

Работа над этим романом научила меня смелее обращаться со своими словами, а значит – показывать фрагменты написанного другим людям задолго до того, как я буду полностью довольна результатом. Я благодарна всем, кто помог дописать текст «До последнего слова». Благодаря вам работа стала куда приятнее!